«Делайте хорошее кино»: Александр Акопов о будущем российского кинематографа
— Как санкции повлияют на российскую киноиндустрию?
— Есть два фактора, заметно повлиявших на индустрию: уход крупных кинокомпаний из нашего проката и падение рекламного рынка. Оба фактора временные, но мы не знаем точно, сколько это продлится.
У киноиндустрии, если понимать под этим производство фильмов и сериалов, есть несколько источников финансирования: прокатные сборы, рекламные доходы телеканалов, подписка на онлайн - сервисы, а также невозвратные частные инвестиции от продакшенов и государственная поддержка.
Размер господдержки увеличится. Кинопрокатные сети поддержит государство, как и во время пандемии. Выход российских фильмов в прокат продолжится, да еще и в условиях, когда ушли конкуренты в виде голливудских блокбастеров.
Что касается телевизионных сериалов, на них влияет падение рекламного рынка. На данный момент потери составляют около 20% и они, скорее всего, увеличатся. Но рынок переживал и более глубокие падения. Здесь ожидается поддержка со стороны государства, которой не было раньше. Скорее всего, в первую очередь ее получат заказчики — телеканалы и онлайн-сервисы. Что касается стриминговых сервисов, пока недоступны зарубежные конкуренты вроде Netflix, зрители будут оформлять подписку на российские сервисы. В целом, удар по киноиндустрии есть, но едва ли он отличается от тех, которые она уже смогла выстоять.
Но долго без зарубежных блокбастеров скучать не придется. Уже сейчас по официальным заявлениям зарубежных студий понятно, что для них очень невыгодны задержки премьер в русском прокате. Кино — скоропортящийся продукт. Если его не посмотрят в кинотеатре, значит, посмотрят у «пиратов».
— Стоит ли стриминговым сервисам бояться возвращения пиратства?
— У нас были приняты достаточно жесткие антипиратские меры. Но так-то пиратство никуда не исчезало и всегда существовало. Та небольшая часть аудитории, которая из принципиальных соображений не платила никогда и ни за что, продолжит так делать. Мы знаем позицию государственных органов в связи с сегодняшней ситуацией: весь контент, который легально присутствует на рынке, будет защищен. В том виде, в котором пиратство когда-то существовало, оно уже не вернется.
— Кинопроизводство теперь останется без зарубежной техники?
— Без профессиональных камер, оптики и прочего мы не останемся. Японское, американское оборудование никто не запрещает привезти из-за границы — для этого не требуется никаких официальных поставок. Даже во времена, когда ничего не разрешалось, все необходимое чудесным образом да находилось.
— Что будет с независимым кинематографом?
— Если не ошибаюсь, за год около 7 миллиардов было выделено на поддержку независимого кинематографа как раз Министерством культуры. Эти деньги никуда не денутся и даже увеличатся. Многие продюсеры, несмотря на общую погоню за коммерческим успехом, тем не менее, тратят средства на независимое кино. Частные инвестиции могут пострадать, но они всегда были — даже в самые тяжелые времена.
— Какая тематика будет в российском кино?
— Не думаю, что она как-то изменится. Кино всегда было ориентировано на широкую аудиторию. Во времена нестабильности людям больше нужны истории любви, истории о надежных людях с крепким характером, хорошие драмы и комедии — в общем, что-то человеческое, личное. Как показывает история мирового кинематографа, в подобные периоды кино подстраивается под зрителя, который хочет познать себя, мир вокруг, обрести спокойствие и просто отвлечься от происходящего вокруг. Так что спрос будет на самое разное кино.
Что касается так называемого “патриотического” кино, оно тоже прежде всего основывается на личных историях, больших человеческих драмах. За последние годы фильмов, снятых именно для «воспитания патриотизма», можно по пальцам пересчитать. И все они основывались на личных историях, которые были интересны зрителю.
— Что ждет российские блокбастеры?
— Это кино прежде всего развлекательное. Зритель ждет от него зрелище большого масштаба. В России над этим работают и эта работа будет продолжаться. Подобные проекты требуют долгой подготовки, за пару лет их сделать невозможно.
— Где теперь учиться кинопроизводству?
— Если вы хотите учиться за границей, официально никакие зарубежные ВУЗы не наложили ограничений на принятие наших студентов. Большинство таких студентов возвращается работать в Россию и мы это приветствуем. Но в России всегда были и есть достойные варианты для получения кинообразования. С открытием в этом году Института кино НИУ ВШЭ возможностей стало больше.
Мы в Институте кино взяли за основу лучшие программы обучения кинопроизводству, которые нам известны. Еще лет десять назад АПКиТ (Ассоциация продюсеров кино и телевидения — прим. ред.) начала изучать все существующие системы кинообразования в мире. В итоге мы пришли к выводу, то программа Школы киноискусства в Университете Южной Калифорнии — именно то, что нам нужно, чтобы правильно готовить продюсеров, сценаристов, режиссеров, актеров. Эта школа была создана в 20-е годы прошлого века самой индустрией, чтобы выпускники университета сразу же были востребованы индустрией.
Для этого наша система подготовки опирается на ряд подходов, не очень распространенных в мире. У нас, например, нет “мастеров”. Очень маленькие группы из 6 – 8 студентов. Программа подготовки по профильным предметам состоит из сотен небольших практических занятий и заданий. Преподаватели специально подготовлены, чтобы такие занятия вести и оценивать работу студентов по максимально объективным критериям. Подготовка каждого преподавателя сама по себе занимает два года. Мы взяли методику USC почти целиком, чтобы сохранить эффективность, и адаптировали ее под российские реалии. Благодаря такому подходу у нас уникальная для Европы программа.
— Какие новые задачи стоят перед кинематографистами?
— Есть только одна цель в любой профессии — делать свою работу на максимально высоком, на мировом уровне. Если ты оператор, работай как лучшие, например, американские операторы. Если ты сценарист, относись к тексту и структурируй нарратив как авторы лучших, самых успешных фильмов. Режиссер должен понимать, что нужно уметь управлять восприятием фильма зрителем с помощью нарратива, а не только композицией кадра, светом, цветом и другими чисто изобразительными средствами.
Работа с нарративом лежит в основе всех образовательных программ Института кино. Мы относимся к драматургии как к науке и искусству, понимание законов драматургии пронизывает абсолютно все профессии в кино. Наука драматургии базируется на наблюдении за зрителем. Более ста лет эта наука изучает зрителя: почему он выбирает тот или иной фильм, почему одну картину выключит через три минуты, а другую досмотрит, как нужно построить нарратив, чтобы зрителю стали интересны самые сложные темы и сюжеты.
У кинематографистов есть возможность сравнить свои работы с работами коллег по всему миру. Борьбу за свою, российскую аудиторию мы выигрываем. С телевизионным контентом это произошло уже давно — отечественные сериалы нашему зрителю интересны больше, на стримингах это происходит сейчас. Аниматоры наши тоже доказали, что вполне могут завоевать прочные позиции на мировом рынке. То же самое произойдет и с нашими сериалами и фильмами.
Все очень просто — делайте хорошее кино. Если оно правда хорошее, завоевание и своего, и чужого рынка происходит “само собой”.
— Какие прогнозы на будущее российского кинематографа?
— Переломные моменты в истории всегда стимулировали людей. Мы начинаем переосмысливать свое отношение к событиям, к миру вокруг, перестраивать систему ценностей. «Война и мир», например, одно из величайших художественных достижений в истории человечества, посвящен именно такому переломному периоду. Думаю, аудитория имеет право ожидать подобных монументальных работ. И у нас есть все возможности их создать.